07.02.2006 | 12:47
Кто взорвал котлован?
"Киевские ведомости"
У нас, оказывается, нет нормативов для правильного расчета нагрузки при подземном строительстве
Необычной, можно сказать, загадочной была авария, что случилась полторы недели назад в котловане строящейся станции метро «Демиевская». Мощная, добротно армированная 500-тонная железобетонная стена, толщиной в 60 сантиметров, по словам очевидцев, словно взорвалась, разлетелась на части, ее отбросило на 20 метров...
Все случилось «очень быстро, буквально за десять секунд», рассказывал глава правления «Киевметростроя» Владимир Петренко. А крепежные металлические трубы толщиной с фонарный столб не просто поломало, словно спички, но еще и покорежило «как будто от взрыва бомбы». Кстати, перед обрушением конструкции очевидцы слышали со стороны стены негромкий щелчок...
Слава Богу, случилось это во время перерыва, когда в котловане не было людей.
Но в чем же причина столь неожиданного взрывного разрушения стены? Ведь специальная наблюдательная служба не отмечала ничего подозрительного и, по словам Владимира Петренко, не зафиксировала «никаких подвижек».
Пока специальная комиссия разбирается с причинами аварии и хранит молчание, по Киеву пошло гулять несколько разных версий на тему, что бы это могло быть. В виновные записывали и инженеров, и морозы, и даже речку Лыбедь...
— Безусловной причиной аварии был суффозионный выброс разжиженных плывунных грунтов, они и «взорвали» стену, — сказал нам доктор технических наук, академик Академии строительства и постоянный эксперт «Ведомостей» Гелий ЧЕРНЫЙ.
Кстати, Гелий Иванович является профессором как раз по специальности «Подземное строительство». И он обследовал котлован по просьбе одного из членов правительственной комиссии, что выясняет причины аварии.
— Катастрофический провал в 1997 году на днепропетровском массиве Тополь-1, где были разрушены жилые дома и погиб один человек, произошел по аналогичным причинам, — продолжил Гелий Черный. — Чуть позже суффозионный выброс разрушил тоннель метро в Петербурге, и эксплуатация всего радиуса была прекращена на много лет. Но самая страшная аналогичная «грунтовая» авария произошла в середине 80-х годов в Гисарской долине Таджикистана — там погибло более 300 человек.
— Но откуда у земли, то есть у грунта, берется такая разрушительная сила?
— Понимаете, грунт может находиться в трех состояниях: твердом, пластичном и плывунном. Если копать твердый грунт, то в нем даже вертикальный откос (до определенной высоты, конечно) держится сам по себе. И боковое давление на заглубленную в него стену минимально. В пластичном состоянии грунта боковая нагрузка меньше, чем давление верхних слоев земли на сам этот участок грунта. А вот в плывунном состоянии, когда грунт приобретает свойства вязкой жидкости, становится как жидкое тесто, он давит на бока стены с такой же силой, как на сам плывун давят верхние слои грунта.
— И что, в котловане метро на Демиевке стена стояла в плывуне?
— Да, ее нижняя часть упиралась в плывун, верхняя граница которого проходила чуть ниже дна котлована. И сначала пластичные деформации того пласта, что перекрывал плывун, привели ко вспучиванию дна котлована и небольшому смещению бетонной стены — вместе с грунтом, естественно. Смещение было небольшим — всего несколько сантиметров. А осталось незамеченным потому, что шло медленно, в форме так называемого пластичного течения. Кстати, уцелевшая южная стена тоже сместилась на 2—3 сантиметра. Это подтверждают раскрытые на 2—4 миллиметра трещины в стенах соседнего подземного перехода.
— Но ведь эта стена устояла.
— Она выдержала, поскольку из-за имеющегося там природного уклона давление на нее было меньшим. А в северной стене после смещения бетон дал трещину — потому рабочие и слышали щелчок. Ну а дальше ослабленная трещиной стена уже не могла противостоять огромному давлению плывуна. К тому же это давление, очевидно, было усилено из-за замерзания близкой к поверхности части плывуна.
— Значит, никакой загадки в этом ЧП нет, и прав наш мэр Александр Омельченко, когда сказал, что в этой аварии, как и в каждой, надо искать инженерные просчеты?
— Знаете, проектировщики тут не виноваты. Потому что такого механизма разрушения стен котлована наши строительные нормы просто не могли предусмотреть. Ведь что такое нормы? Обоб-щенный, выверенный годами опыт строительства. А ведь до последнего времени котлованы у нас редко были глубже 8—10 метров. А когда и бывали, то попадали на сухие грунты. Так что нет у нас в нормах ни методик, ни рекомендаций по расчетам давления разжиженных грунтов на подпорные стенки.
— То есть ситуация может повториться...
— После аналогичной аварии в Днепропетровске я вместе с докторами технических наук Михаилом Гордеевичем Демчишиным и Евгением Александровичем Яковлевым направил в соответствующие инстанции, в том числе Кабмин, докладную записку о необходимости, во-первых, внести изменения в практику изыскательских работ перед началом строительства, чтобы определить, есть ли в том или ином месте опасность такого вот (оно называется тиксотропным) разжижения грунтов. А во-вторых, дать проектантам новые рекомендации по расчетам креплений в глубоких котлованах. Надеюсь, что после этой аварии дело с подземными нормативами сдвинется с мертвой точки.
P. S. Живем на строительном вулкане. Склоны небоскребами засаживают — мол, они на сваях, все будет о,кей, никто в Днепр вместе со своим домом не кувыркнется. По пять подземных этажей проектируют, — а расчеты делают так, словно в сухой песочнице живем, а не на земле киевской с ее оползнями, плывунами и особыми глинами.
Так кто же виноват и чей это «инженерный просчет»?
И еще очень интересно: будут ли до появления новых методик расчета заморожены все строительные работы в глубоких котлованах? Или киевляне и дальше будут оставаться лабораторными крысками «нерасчетливого», но могучего строительного комплекса?
Валентина СИМКОВИЧ, «ВЕДОМОСТИ»
http://kiyany.com.ua/news/2006/2/7/10952.htm
(01:51 PM) : 
Только непонятно, почему у "коллеги" не нашлось ни единого аргумента по сути. А "психопатсвом каким то несет" - это всё оценочные понятия.